чтобы только взглянуть

1) глаз, око

2)

3) внешний вид

4) глазок

5) (pl œils) отверстие, дырка; просвет; очко

6) (pl œils) петля, проушина; ушко ( иглы)

7) (pl œils) тех. гнездо

8) (pl œils) серьга (изолятора, пружины)

9) игра ( драгоценного камня)

10) глазок; почка

11) ( чаще pl) ноздря, глазок ( сыра)

12) блёстка ( на бульоне)

13) (pl œils) полигр. очко литеры

14) блеск ( материи)

15) (pl œils) центральная точка; метеор. глаз (бури, циклона)

16) pl разг. очки

общ. чтобы только взглянуть

1) видеть, увидеть, смотреть; взглянуть

2) формы глагола voir образуют ряд разговорных речений, употребляющихся как вводные слова или междометия

3) при глаголе в императиве voir выступает в функции частицы со значением -ка, а ну ( нередко с наречием un peu)

4) видеть, мысленно представлять; понимать

5) видеть, испытывать, переживать

6) судить о..., считать...

7) видеться ( вести знакомство); бывать; посещать; навещать

8) рассматривать

9) узнавать; знать

10) понимать

11) (à) позаботиться о...

12) в значении служебного глагола не переводится

  Оковы

   1949 - Италия (86 мин)

     Произв. Labor, Titanus

     Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

     Сцен. Альдо Де Бенедетти и Никола Мандзари по сюжету Либеро Бовио и Гаспаре Ди Маджо

     Опер. Марио Монтуори

     Муз. Джино Кампези

     В ролях Амедео Надзари (Гульельмо), Ивонн Сансон (Роза), Альдо Никодеми (Эмилио Марки), Роберто Муроло (эмигрант), Альдо Сильвани (адвокат), Тереза Франкини (Анна) и дети - Джанфранко Магалотти (Тонино) и Розалия Рандаццо (Анджела).

   Роза счастливо живет в Неаполе с мужем-автомехаником, маленьким сыном и дочерью. Однажды некий клиент, член банды угонщиков автомобилей, оставляет в их гараже автомобиль для починки. Его сообщник Эмилио у знает в Розе женщину, которую некогда любил и на которой хотел жениться. Он начинает повсюду ее преследовать и втирается в дружбу к ее мужу, предлагая ему деловое партнерство и расширение мастерской. Роза никогда не говорила мужу Гульельмо о своем бывшем женихе. Эмилио шантажирует ее, грозя сказать мужу, что они были любовниками, хотя это неправда. Чтобы остановить Эмилио, Роза соглашается встретиться с ним в отеле. Гульельмо узнает об этом от детей, отправляется в тот же отель и, обезумев от ревности, бросается на Эмилио и убивает его. Скрываясь от правосудия, он уплывает в Америку по фальшивому паспорту, предварительно заставив мать и сына поклясться именем Святой Девы, что ноги Розы никогда больше не будет в их доме. Розу выгоняют из дома, и жизнь ее становится хуже каторги. В рождественскую ночь она умоляет свекровь позволить ей взглянуть на спящую дочурку, и та соглашается. Тем временем в Огайо Гульельмо ведет безрадостную жизнь эмигранта. Его личность установлена; его берут под арест и привозят в Италию, чтобы судить. Адвокат Гульельмо уговаривает Розу солгать на суде, заявив, будто она собиралась уехать с Эмилио. Это признание побуждает присяжных вынести приговор, благоприятный для Гульельмо, и тот выходит на свободу. Адвокат говорит Гульельмо, что его жена невиновна и пошла на немалую жертву, солгав в суде. Гульельмо в последний момент успевает спасти Розу от самоубийства и отводит ее в свой дом, к детям.

   ► Начиная с 1933 г., Матараццо работал в разных жанрах (комедия, детектив, историческая драма и др.), но к началу 50-х гг. он серьезно задумывается над тем, какой оборот примет его карьера в дальнейшем. Он собирается снять мелодраму, но, как всегда, полон сомнений, не уверен в себе и не знает, нужно ли ему ступать на этот путь. Его окружение, друзья и, в особенности, Моничелли и Фреда (который был его продюсером на Авантюристке с верхнего этажа, L'avventuriera del piano di sopra, 1941) полностью поддерживают его выбор. Воодушевленный их поддержкой, Матараццо с головой бросается в эту авантюру. Взявшись в Оковах за совершенно новый для себя жанр, он добивается столь же огромного, сколь и неожиданного успеха (в 1949–1950 гг. Оковы стали безоговорочным лидером по кассовым сборам в Италии), после которого снимет целый цикл картин, растянувшийся на десятилетие. В конечном счете, имя Матараццо станет все больше ассоциироваться только с мелодрамами, что не дает верного представления о необыкновенно эклектичной карьере режиссера. Несмотря на сказочный успех у публики (а может, именно по его причине), эти мелодрамы надолго стали объектом презрения итальянской интеллигенции и критики, пока французские киноманы не открыли их для себя заново в конце 50-х гг. Ситуация настолько банальная, что ни к чему останавливаться на деталях. (Мы восхищались этими фильмами в районных кинотеатрах вроде «Артистик-Вольтер», чувствуя, будто ступаем на неведомый континент, и не зная о том, что в Италии их посмотрели миллионы зрителей. Но, в конце концов, в те времена и Уолш, и Жак Турнёр, и многие другие были еще растворены в безликой массе ремесленников и поденщиков голливудского кинематографа.) Некоторые и по сей день упорно игнорируют или отвергают эти фильмы. Но их позиция все больше уходит в прошлое и, конечно, забудется вместе с ними.

   На самом общем уровне фильмы Матараццо утверждают позиции мелодрамы как самого универсального жанра. Если есть 1001 способ смешить и смеяться, в зависимости от языка, страны и эпохи, плачут, кажется, все одинаково, и в сюжетах мелодрам Матараццо могут узнать себя зрители всей земли. И все же во многих отношениях это самые «национальные», самые характерные для Италии фильмы на свете - напр., в них часто подчеркивается горькая участь эмигранта, выпадающая тому или иному персонажу. (Больше всего она выделяется в картине Кто без греха, Chi e senza peccato, 1952, поставленной по «Женевьеве» Ламартина.) Семейная, социальная, религиозная атмосфера, окутывающая сценарии, не встречается нигде, кроме Италии. Конечно, эта атмосфера не стремится в точности передать реальность эпохи, и Матараццо в Народном поезде, Treno popolare, ставший провозвестником неореализма, теперь словно поворачивается спиной к этому направлению. В самом деле, общество, где разворачивается действие его картин, в цельном и стабильном виде перестало существовать после Второй мировой войны, но корни его были достаточны крепки и живучи, чтобы затронуть послевоенного зрителя. В следующие десять лет, в фильмах с Надзари и Сансон Матараццо создаст собственное, простое и при этом утонченное видение мелодрамы, ясно и замечательно тонко раскрывающее глубины психологии общества. В сюжетах этих фильмов несправедливость, непонимание между людьми и изоляция, в которую эти люди попадают, показаны либо временными и поправимыми невзгодами (как в этой картине), либо, напротив, совершенно непреодолимыми препятствиями (см. Ничьи дети, I Figli di nessuno).

   На драматургическом уровне эти фильмы кажутся простыми, поскольку автор со спокойной, почти гениальной зрелостью разрешает в них все проблемы, которые сам же и ставит перед собой. В этом ему помогает сценарист Альдо Де Бенедетти, за внешней наивностью скрывающий неисчерпаемое мастерство в построении драматургической конструкции и нагнетании напряжения. В Оковах есть, напр. момент, когда сюжет, кажется, совсем замыкается на себе и вот-вот неизбежно застопорится. Да и как ему развиваться дальше? Все персонажи изолированы или оторваны друг от друга: бабушка и внуки остались в родной квартире; отец сбежал в Америку; мать изгнана из дома и живет одна в другом районе. Этой проблеме найдено яркое, элегантное и выразительное решение (возвращение отца под конвоем жандармов, процесс, самоотверженная ложь матери, оправдание и освобождение виновного). Оно обладает своеобразной математической строгостью и при этом насыщено множеством смыслов.

   Некоторые упрекали эти фильмы в банальности и оппортунизме: совершенно очевидно, что эти люди не способны были увидеть то, что было у них перед глазами. В мире мелодрам Матараццо важнейшее значение имеют религия и культ семьи. Этот мир существует лишь благодаря связи каждого персонажа с богом и с семьей. Как только над этой связью нависает опасность, вся энергия персонажей и фильма бросается на то, чтобы сохранить ее, даже если для этого придется тайно (а иногда и явно) манипулировать социальными условностями, общественным мнением, правосудием и т. д., как это ясно показывают заключительные сцены Оков, где только публичная ложь героини позволяет восстановить цельность семьи. В Оковах уже содержится все главное, что будет отличать и 6 следующих фильмов (Мучение, Tormento, 1950; Ничьи дети; Кто без греха…, Chi e senza peccato…, 1952: Кругом!, Torna! 1954; Белый ангел, Angelo bianco; Грустная осень, Malinconico autunno, 1958): идеальная пара Надзари - Сансон; умелая драматургическая конструкция, где режиссерский стиль становится лиричнее, по мере того, как тучи сгущаются вокруг персонажей, строгая простота диалогов; нагота и почти прозрачная чистота изображения. Оковы и другие фильмы из этой серии можно назвать лирическими эпюрами, ни в чем не уступающими самым совершенным картинам Ланга, Дрейера или Мидзогути.

   N.В. Ивонн Сансон, родившаяся в Греции от отца русско-французских кровей и матери турецко-польских кровей, переехала в Италию в 1943 г., собираясь начать карьеру в кино. Несколько лет спустя она чуть было не отказалась от этой затеи, но тут Россано Брацци познакомил ее с Риккардо Фредой. Фреда тут же поручил ей маленькую роль (без слов) в Черном орле, Aquila Nera, съемки которого только начались, затем другую, более значительную роль в Таинственном всаднике, Il Cavaliere misterioso. Очень быстро она стала одной из знаковых актрис итальянского кино. Недавний фильм Джузеппе Торнаторе Новый кинотеатр «Парадизо», Nuovo Cinema Paradiso, 1988 точно и с юмором показывает неожиданный триумф Оков и затруднительное положение, в котором оказались директоры кинотеатров, не способные удовлетворить аппетиты зрителей.

 «Генерал»

   1926 - США (8 частей)

     Произв. Buster Keaton Productions, UA

     Реж. БАСТЕР КИТОН и КЛАЙД БРУКМЕН

     Сцен. Бастер Китон, Клайд Брукмен, Эл Боасбёрг, Чарльз Смит по книге Уильяма Питтенджера «Великая паровозная погоня» (The Great Locomotive Chase, 1863)

     Опер. Дж. Д. Дженнингз, Берт Хейнз

     В ролях Бастер Китон (Джонни Грей), Мэрион Мэк (Аннабелла Ли), Чарлз Смит (ее отец), Фрэнк Барнз (ее брат), Глен Кэвендер (предводитель шпионов), Джим Фарли (генерал северян), Фредерик Врум (генерал южан).

   Штат Джорджия, 1861 г. У Джонни Грея, работника железной дороги, есть 2 любви: паровоз под названием «Генерал» и невеста по имени Аннабелла Ли. Когда начинается Гражданская война, он сразу идет записываться на фронт, но его не берут. Он гораздо нужнее как машинист паровоза. Но Джонни думает, будто ему отказали из-за того, что он недостаточно крепок. В глазах отца и брата Аннабеллы он позорит все южные штаты. Аннабелла не желает его видеть, пока он не наденет военную форму. Через год, при остановке в Биг-Шенти, паровоз и 1-е вагоны состава крадут шпионы северян. Заодно они похищают и Аннабеллу, которая была в поезде (она ехала навестить раненого отца). Джонни пытается догнать «Генерал», используя все вообразимые средства передвижения. Шпионы перерезают телеграфные провода, портят железнодорожные пути и т. д. Джонни гонится за ними на другом паровозе. Он так увлеченно кидает уголь в топку и гонится за похитителями, что не замечает, как вокруг него, вдоль путей, армия южан начинает отступать, а за нею победоносно маршируют войска северян. Переехав через мост и оказавшись над Джонни и его паровозом, похитители «Генерала» с удивлением обнаруживают, что на паровозе только 1 человек. Они забрасывают его бревнами, и Джонни вынужден покинуть кабину. Он попадает один среди ночи в мокрый и неприветливый лес. Изголодавшись, он заходит в дом, который ему кажется дружелюбным. Когда приходят обитатели дома, он прячется под стол: это военачальники северян, и Джонни подслушивает, как они обсуждают план действий. Они намереваются неожиданно атаковать неприятеля с северного фланга. Пленницу Аннабеллу приводят к офицерам. Ночью Джонни освобождает ее. Они засыпают в лесу и наутро просыпаются, окоченевшие от холода, в объятиях друг друга.

   На следующее утро на станции, занятой северянами, Джонни видит свой драгоценный «Генерал». Аннабелла забирается в мешок, и Джонни, взвалив ее на плечи, смешивается с людьми, нагружающими вагоны. Он забирается в паровоз и угоняет его. Теперь настает его очередь разрушать телеграфные линии. Северяне бросаются вдогонку, и опять начинается бешеная погоня, только в обратном направлении. Чтобы задержать преследователей, Джонни бросает на пути все, что попадается под руку. Аннабелла тоже пытается помочь, но она так же неуклюжа, как и Джонни; ему хочется одновременно и задушить ее, и поцеловать. Армия южан подходит к мосту через реку Рок, надеясь найти там состав с продовольствием. Джонни бежит в соседний город, чтобы предупредить штаб о приближении северян. По обе стороны реки разгорается битва; отряд северян оказывается в воде, выполняя приказ генерала - направить поезд на горящий мост. Состав падает в воду вместе с остатками моста. Джонни стреляет из пушки; снаряд отклоняется от намеченной траектории и разрушает плотину. Один северяне тонут, другие отступают. Генерала южан чествуют в городе как героя. Джонни передает ему вражеского офицера, взятого в плен па паровозе. В награду он получает красивую военную форму и чин лейтенанта в армии южан. Он целует невесту, машинально приветствуя проходящих мимо солдат.

   ► Лучший фильм Китона, как по великолепию постановки, так и по содержательности образа главного героя, совершенству ритма и гениальной эффективности комических трюков. Это не только безупречная бурлескная картина, но и масштабное приключенческое повествование; одной лишь геометрической красоты его режиссуры, симметричной и богатой на параллели, достаточно, чтобы захватить внимание зрителя. Персонаж Китона, который сначала прослывает трусом, а затем невольно становится героем, смотрит на все с точки зрения невинного индивидуалиста: он не хочет ни прятаться в тылу, ни быть в 1-х рядах; он хочет лишь вернуть себе то, что любит (паровоз и девушку), а также вновь обрести достоинство в глазах других. Мимоходом он спасает армию южан от катастрофы и оказывается (втайне) творцом ее самой громкой победы, но это его нисколько не волнует. Кроме того. «Генерал» дарит зрителю, к немалому его удовольствию, грандиозную и безжалостную карикатуру войны. Война представлена на экране со всех сторон, во всей своей жестокости и абсурдности: непредсказуемость ситуаций, победоносные марши и паническое бегство войск, монументальная спесь и самодовольство военачальников, сюрреалистичность смерти, настигающей своих жертв внезапно, словно оловянных солдатиков (в удивительной сцене Китон обращается к солдатам из артиллерийского расчета, но те у него на глазах один за другим валятся на землю, как подкошенные). Классическое и гуманистическое искусство Китона не терпит фальши не только в содержании, но и в форме. В действии, построенном по мотивам реального происшествия времен Гражданской войны, описанного его участником Уильямом Пнттенджером («Великая паровозная погоня»), каждый трюк был по-настоящему исполнен перед камерой с объектами в натуральную величину (с мостами, паровозами и т. д.). в тех самых местах, где разворачивались события. Руди Блеш в своей биографии Китона напоминает, что остатки паровоза, упавшего в воду с горящего моста, по-прежнему находятся в реке Орегон, и немало туристов приезжает туда, чтобы взглянуть на них.

   N.В. Исторические события, изложенные Китоном, были проиллюстрированы вновь, но с точки зрения северян, в фильме производства студии «Walt Disney» Великая паровозная погоня, The Great Locomotive Chase, 1956. Фрэнсис Д. Лайон, с участием Фесса Паркера и Джеффри Хантера. См. также Янки-южанин, The Southern Yankee, 1948, Эдвард Седжуик с Редом Скелтоном.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Е. Rubinstein, Filmguide to The General, Indiana University Press, 1973. Richard J. Anobile, Buster Keaton's The General, New York, Universe Books, 1975 - реконструкция фильма при помощи фоторепродукций.

  Уступи место завтрашнему дню

   1937 – США (90 мин)

     Произв. PAR (Лео Маккэри)

     Реж. ЛЕО МАККЭРИ

     Сцен. Вина Делмар по роману Джозефины Лоренс «Годы так длинны» (The Years Are So Long), а также пьесе Хелен и Нолана Лири

     Опер. Уильям С. Меллор

     Муз. Виктор Янг и Джордж Энтил

     В ролях Виктор Мур (Баркли Купер), Бьюла Бонди (Люси Купер), Фей Бэйнтер (Анита Купер), Томас Митчелл (Джордж Купер), Морис Москович (Макс Рубенз), Элизабет Риздон (Кора Пейн), Рей Майер (Роберт Купер), Луиза Биверз (Мэйми), Минна Гомбел (Нелли Чейз), Луис Джин Хайдт (врач), Ралф Ремли (Билл Пейн), Джин Морган (Карлтон Горман).

   Баркли и Люси Купер, прожившие вместе 50 лет, собирают 4 детей (5-я, младшая дочь Эдди, живущая в Калифорнии, не смогла приехать) и объявляют, что банк отнимает у них дом, поскольку они уже несколько лет не могут платить за него. Им дали на переезд полгода; этот срок истекает через несколько дней. Джордж предлагает матери переехать к нему, пока отец поживет у одной из дочерей, Коры. Ни один младший Купер не в состоянии содержать обоих стариков сразу, поэтому им придется жить вдали друг от друга.

   Живя у сына, Люси постоянно чувствует себя лишней. Она мешает урокам бриджа, которые дает ее невестка, чтобы заработать немного денег; распугивает всех друзей внучки Нелли, что очень беспокоит ее мать, потому что Нелли из-за этого начинает встречаться с женатым мужчиной. Даже служанка собирается паковать чемоданы, поскольку присутствие в доме пожилой женщины требует от нее дополнительной работы. Участь Баркли, живущего у Коры, ничуть не лучше. Его единственный друг – владелец небольшого магазинчика, который, хоть и брошен детьми, сумел, в отличие от Баркли, оставить при себе жену. Заболев гриппом, Баркли оскорбляет и кусает врача, который не может лечить его так же, как Люси. Кора решает воспользоваться этим и говорит врачу, что Беркли будет гораздо лучше в Калифорнии.

   В один прекрасный день Джордж заявляет матери, что отец переезжает к Эдди. Действительно, климат Западного побережья полезней для его здоровья. Понимая, что она никогда больше не сможет жить рядом с мужем, Люси опережает помыслы Джорджа и сама просит поместить ее в приют. Она знает, что Джордж так или иначе собирался это сделать. Она только просит Джорджа не говорить отцу, что она покинула его дом.

   Перед расставанием Куперы получают возможность провести вместе 5 часов в Нью-Йорке. Они гуляют по улицам, рассматривают витрины магазинов. Продавец в автосалоне принимает их за потенциальных покупателей и предлагает прокатиться на машине. Он отвозит их в отель «Вогар», где полвека назад прошел их медовый месяц. Нарочно забыв об ужине, приготовленном детьми, они пьют коктейли в баре, потом ужинают и танцуют вальс в большом зале отеля «Вогар». Затем Люси провожает мужа на вокзал. Она прощается с ним и говорит, как была счастлива с таким мужем.

   ►  Несмотря на печально знаменитый финансовый провал этого фильма, Маккэри любил его больше прочих своих творений (и мы его понимаем). Не отдавая себе отчета, увлекшись искренностью сюжета, Маккэри пересекает черту, за которую с ним не смогла последовать американская публика (хотя большую часть своей карьеры Маккэри прекрасно с этой публикой ладил); зрители не приняли эту уникальную взрывную смесь из эмоций, горечи, жестокости и сдержанного гнева. Сказать, что в Уступи место завтрашнему дню нет хэппи-энда – это слишком слабо. Развязка фильма – окончательное расставание старых супругов – потрясает и возмущает больше, чем откровенно трагический финал, каким могла бы стать, к примеру, смерть одного героя. Смерть, по крайней мере, была бы естественна, более приемлема для публики. А такое расставание, напротив, крайне противоестественно и заставляет зрителя задуматься о том, какое же общество может допустить, чтобы престарелые родители, воспитавшие 5 в общем и целом благополучных детей, оказались доведены до такой крайности, причем доведены с лицемерной мягкостью, по какому-то всеобщему согласию. Маккэри предлагает нам взглянуть на общество не только с социальной, но и с моральной точки зрения, а мораль в его фильмах всегда подается через удивительно эмоциональную связь между персонажами и зрителем.

   Развязка – непоправимо логичное завершение сюжета, в котором 2 главных героя все время были показаны раздельно, за исключением вступительной сцены и долгой финальной прогулки (где нельзя не отметить сходства с пьесой Сэмюэла Бекетта «Счастливые дни»). Разлучение супругов, эта «смерть», которая безжалостней смерти, – подлинный сюжет фильма и, по сути своей, жуткое моральное порождение той пропасти, что разделяет и поколения. Текучесть, насыщенность и гениальная простота повествования, в котором виртуозность становится незаметной именно благодаря своему совершенству, превращают фильм в разговор на 2 голоса (голосами стариков), которые проникают прямо в сердце зрителя, минуя разум. Каждая сцена соткана из последовательности мельчайших деталей, обладающих чудодейственной силой, отражающих и усиливающих неотвратимость судьбы главных героев: все, что бы они ни делали (ведь несмотря на то, что они в высшей степени симпатичны, они далеко не святые), оборачивается против них и с каждой минутой приближает финальное расставание, завершающее фильм. В этом полотне, сотканном из отдельных деталей, узнается талантливейший шут-импровизатор, каким был Маккэри во времена немого кино. Его особенный талант вынуждает нас словно под микроскопом разглядывать реакции персонажей, и именно эта постепенно крепнущая родственная связь с ними делает развязку столь мучительной.

   Маккэри сохранил верность своим эстетическим методам, но нарушил одно из правил, установленных им для себя: он хотел, чтобы на его фильмах люди смеялись и плакали, чтобы эти фильмы рассказывали истории, а зритель, выходя из кинотеатра, был счастливее, чем перед сеансом. Безусловно, на Уступи место завтрашнему дню люди и плачут, и смеются, однако в конце фильма ни один зритель не чувствует себя счастливее, чем перед началом. Но, в конце концов, самый красивый вызов, который художник может бросить себе, – это нарушение собственных правил? Уступи место завтрашнему дню был не понят публикой, однако всегда пользовался огромным уважением среди коллег-режиссеров; среди режиссеров поколения Маккэри и следующего поколения это название стало паролем, показателем того, каких высот выразительности, при всех ограничениях, способно добиться голливудское кино. В кинематографе и в нашем словаре не найдется и двух фильмов, похожих на этот, и именно его мы могли бы рекомендовать зрителю как вернейшее доказательство превосходства кинематографа над другими формами драматического искусства. Превосходства как минимум по 2 параметрам: скорости вовлечения зрителя в сюжет и степени эмоционального воздействия.

   БИБЛИОГРАФИЯ: уважение, которым пользовался фильм долгие годы после его выхода на экраны, особенно подчеркивается тем фактом, что его сценарий и диалоги были опубликованы в сборнике Джона Гасснера и Дадли Николза «Двадцать лучших киносценариев» (John Gassner, Dudley Nichols, Twenty Best Film Plays, New York, Crown, 1943) наряду с такими прославленными и популярными картинами, как Ребекка, Rebecca, Гроздья гнева, The Grapes of Wrath, Дилижанс, The Stagecoach и пр.

  Возвращение к жизни

   1948 – Франция (115 мин)

     Произв. Жак Руатфельд и Films Marceau

     Муз. Поль Мисраки

     I: Реж. АНДРЕ КАЙАТТ

     Сцен. Шарль Спак

     Опер. Рене Гаво

     В ролях Бернар Блие (Гастон), Элена Мансон (Симона), Жейн Маркен (тетушка Берта), Люсьен Нат (Шарль), Нан Жермон (Анриетта), мадам Де Ревински (тетушка Эмма)

     II: Реж. ЖОРЖ ЛАМПЕН

     Сцен. Шарль Спак

     Опер. Николя Айер

     В ролях Франсуа Перье (Антуан), Патрисия Рок (лейтенант Эвелина), Тани Шандлер (капитан Бетти), Макс Эллой (старый бармен), Жизель Превиль (Лилиан), Жанин Дарсей (Мари)

     III: Реж. АНРИ-ЖОРЖ КЛУЗО

     Сцен. Анри-Жорж Клузо, Жан Ферри

     Опер. Луи Паж

     В ролях Луи Жуве (Жан Жирар), Ноэль Роквер (майор), Монетт Дине (Жюльетта), Жанна Перес (мать семейства), Жан Брошар (постоялец), Жо Дест (немец), Лео Лапара (Бернар)

     IV: Реж. ЖАН ДРЕВИЛЛЬ

     Сцен. Шарль Спак

     Опер. Николя Айер

     В ролях Ноэль-Ноэль (Рене), Мадлен Жером (молодая вдова), Сюзанн Курталь (консьержка), Жан Круэ (дядя Эктор), Мари-Франс (девчонка), Франсуа Патрис (мошенник), Люсьен Гервилль (старый мальчик)

     V: Реж. ЖАН ДРЕВИЛЛЬ

     Сцен. Ноэль-Ноэль

     Опер. Луи Паж, Марсель Вайсс

     В ролях Серж Реджани (Луи), Сесиль Дидье (мадам Фроман), Элизабет Арди (Ивонн), Поль Франкёр (мэр), Анн Кампион (Эльза), Леоне Корне (Вироле).

   Закадровый комментарий уточняет, что перед нами 5 историй о том, как военнопленные и депортированные после войны с самыми добрыми намерениями возвращаются домой, где их ждет немало разочарований.

   I. ВОЗВРАЩЕНИЕ ТЕТУШКИ ЭММЫ (Le retour de tante Emma, 20 мин). Тете Эмме, выжившей в Дахау, едва хватает сил, чтобы разговаривать и открывать глаза. Она живет у родственницы, спит на матрасе прямо на полу, потому что после всего, что ей пришлось пережить, нормальная кровать кажется ей слишком мягкой и лишь больше ее утомляет. Ее племянники и племянницы, ругаясь между собой, пытаются заставить ее подписать нотариальные бумаги. Выясняется, что, пока ее не было, они подделали ее подпись, чтобы вступить в права наследования.

   И. ВОЗВРАЩЕНИЕ АНТУАНА (Le retour d'Antoine, 24 мин). Антуан, бессемейный холостяк, озабоченный только поиском работы, устраивается ночным барменом в отеле, оборудованном под штаб-квартиру женских вспомогательных воинских частей. По распорядку солдаты-мужчины обязаны покидать здание не позднее полуночи, и женщины без конца трезвонят Антуану, чтобы он принес им выпить, составил компанию, станцевал, приготовил еду, заменил – на словах – воображаемого спутника или далекого мужа. Командир части (женщина) также поддается искушению и думает о близости с Антуаном, после чего поручает ему дневные работы, а на ночные смены ставит пожилого бармена.

   III. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЖАНА (Le retour de Jean, 26 мин). Жан Жирар живет в скромном семейном пансионе своего бывшего товарища по концлагерю. Жан был ранен в ногу при попытке к бегству, и после возвращения стал желчным и злым. Его мучает лень (порок, подхваченный в лагере); он занят только наблюдениями за другими людьми и попытками их понять. Судьба дает ему новую почву для размышлений. В его комнате находит убежище раненый немецкий солдат, бежавший из-под ареста. Жирар прячет его от полиции, когда в пансионе устраивают обыск. Вскоре Жирар узнает, что раненый беглец – бесчеловечный палач и мучитель, приговоренный к смерти. Жирар начинает его расспрашивать. Немец уверяет, что он не садист, а просто научился быть тверже: «Единственное оправдание жестокости – ее эффективность». Поэтому на допросах он был предельно жёсток. Жирар не находит оправданий умирающему палачу и вкалывает ему смертельную дозу морфия. После этого он сдает немца полиции.

   IV. ВОЗВРАЩЕНИЕ РЕНЕ (Le retour de René, 22 мин). Рене Мартен ― 1 500 000-й военнопленный, вернувшийся во Францию. По этому поводу организуется торжественная церемония. Человек из правительства обращается к Рене с речью и вручает ему статуэтку. На самом деле происходит ошибка: Рене – всего лишь 1 499 998-й, но из-за столь мизерной разницы никто не станет начинать церемонию заново. Рене называют «неизвестным военнопленным». «Вас зовут Мартен – значит, у вас нет имени», – говорит ему чиновник. Вернувшись домой, Рене узнает, что жена от него ушла, а в его квартире живет семья пострадавших при бомбежках Гавра: трое детей безнаказанно разоряют книги и коллекции хозяина. Муж заявляет, что был ранен при Ваграме – то есть во время вступления Леклерка в Париж. Рене поселяется в комнате служанки. Кузен-пройдоха советует ему начать ухаживать за матерью 3 детей (на самом деле она – вдова и выдает за мужа своего брата, дядю своих детей), чтобы таким образом вновь завладеть квартирой. Рене следует совету и начинает с покупки цветов.

   V. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛУИ (Le retour de Louis, 23 мин). Луи привозит в родную деревню юную немку Эльзу, свою новую жену. Жители деревни так ее унижают, что Эльза в конце концов кидается в пруд. Мэр вытаскивает ее из воды, но врач не уверен, что сможет спасти ей жизнь. Жители деревни понимают всю гнусность своего поведения и приходят с повинной – но тут узнают, что Эльза спасена.

   ►  1-й французский фильм-альманах, состоящий из новелл, снятых разными режиссерами. Эта конструкция (к которой не относятся «кинообозрения» вроде «Парамаунт» на параде, Paramount on Parade, 1930, или Вызывает «Элстри», Elstree Calling, 1930) восторжествует в итальянской комедии 60-х гг. В кинематографиях других стран она возникает запоздало и остается достаточно редким явлением (Будь у меня миллион, If I Had a Million, США, 1932; Мертвый час ночи, Dead of Night, Великобритания, 1946). Она опирается на хрупкое равновесие между единством общей интонации и необходимостью раскрыть личности каждого режиссера. В данном случае это равновесие выдержано отменно. Каждая история без искусственных приемов показывает ситуацию, знакомую зрителям, но не похожую на другие; тональности рассказа меняются в зависимости от того, какие злоключения поджидают героев.

   Новелла Клузо – мрачнее всех и самая удачная. Это еще одна восхитительно сработанная глава в изучении чудовищности человеческого рода, которому посвятил себя автор Ворона, Le Corbeau и Дьяволиц, Les Diaboliques. Не менее мрачна новелла Кайатта. Она по горячим следам, но при этом весьма правдоподобно (что позднее подтвердилось бесчисленными свидетельствами) исследует проблему невозможности контакта между выжившими в лагерях и теми, кто худо-бедно продолжал жить на относительной свободе. Антибуржуазная сатира этой новеллы проявляется сдержанно, но более условно.

   Жоржу Лампену, не вполне подходящему для таких ситуаций, досталась трудная роль: разбавить юмором общий довольно желчный ансамбль. Его новелла характерна в первую очередь приторностью, частично обязанной своим появлением самоцензуре того времени в вопросах сексуальных отношений. Будь новелла смелее, она превосходно вписалась бы в общую картину представленную этим фильмом. Ее приторность контрастирует с крайней язвительностью 1-й новеллы Жана Древилля (Возвращение Рене). Древилль и Ноэль-Ноэль, уже работавшие вместе над Клеткой для соловьев, La cage aux rossignols, 1945, и Занудами, Les Casse-pieds, рисуют ироничный и ядовитый портрет своего времени: «добропорядочных французов» с чистой или нечистой совестью; навязчивых погорельцев, пострадавших в бомбежках; самых разнообразных пройдох, которые обрушивают на безымянного героя целый поток трагикомических катастроф. Древиллю также было поручено завершить картину последней новеллой (Возвращение Луи) – достаточно жесткой, но не особо оригинальной: ее задачей было под занавес подарить зрителю надежду.

   Все истории написаны остро и изобретательно (большое количество персонажей, событий, наблюдений). На уровне драматургической содержательности в них еще чувствуется влияние кинематографа 30-х гг. Актуальность темы не помешала фильму взглянуть на события со стороны: этому удивительному качеству картина обязана своей постоянной точностью в наблюдениях. Немалую часть достоинств фильма следует приписать Шарлю Спаку, а также актерам.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Charles Spaak, H.-G. Clouzot, Jean Ferry Retour à la vie. La Nouvelle Edition, 1949 – наложение с диалогами в серии «Классика французского кинематографа» (Les classiques du cinéma français).

 Рим, открытый город

   1945 – Италия (97 мин)

     Произв. Excelsa Film, Карла Полити, Альдо Вентурини

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Серджо Амидеи, Федерико Феллини, Роберто Росселлини, Альберто Консильо

     Опер. Убальдо Арата

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Анна Маньяни (Пина), Марчелло Пальеро (Джорджо Манфреди, он же Луиджи Феррарис), Альдо Фабрици (дон Пьетро Пеллегрини), Гарри Файст (майор Фриц Бергман), Франческо Гранжаке (типограф Франческо), Джованна Галетти (Ингрид), Мария Мики (Марина Мари), Вито Анникьярико (Марчелло, сын Пипы), Карла Ровере (Лауретта), Акос Тольнай (австриец-дезертир), Йооп Ван Хюльзен (майор Хартман), Нандо Бруно (дьяк Агостино).

   Рим. Немцы проводят обыск в доме, где живет Джорджо Манфреди, один из лидеров Комитета национального освобождения. Он успевает сбежать по крышам и приходит в квартиру своего друга типографа Франческо, который на следующий день должен жениться на соседке по лестничной клетке вдове Пине, матери маленького Марчелло. Манфреди связывается с доном Пьетро Пеллегрини, священником и другом подпольщиков, и поручает ему забрать вместо него деньги для подпольной типографии и передать их некому железнодорожнику. Тем же вечером Манфреди встречает Франческо, вернувшегося домой. Дети устраивают взрыв на железнодорожной станции. Когда маленькие партизаны возвращаются домой после успешной операции, они боятся не попасть в руки к немцам, а получить нагоняй от родителей (и, конечно, получают). Среди этих детей – Марчелло, сын Пины. Пина расстроена, силы ее на исходе, она плачет, и Франческо приходится ее утешать. Он просит Пину не расстраиваться, потому что, говорит он, «наше дело правое».

   Любовница Манфреди Марина Мари, танцовщица из мюзик-холла, – наркоманка. Она покупает наркотики у Ингрид, авантюристки, работающей на майора Бергмана, офицера гестапо, занимающегося поисками Манфреди. Наутро, в день свадьбы Пины и Франческо, немцы окружают здание. Дон Пьетро прячет кустарные бомбы, изготовленные мальчишкой, под кроватью парализованного старика, которому он якобы дает последнее причастие. Перед этим ему пришлось оглушить упрямого старика сковородкой. Франческо схвачен; его сажают в грузовик с другими арестантами. Пина бежит к нему с криками, и немецкий солдат убивает ее. Подпольщики нападают на конвой и освобождают товарищей. Франческо и Манфреди ночуют у Марины. Манфреди обнаруживает, что она – наркоманка; между ними происходит яростная ссора. На следующий день на улице гестапо хватает Манфреди, дона Пьетро и немецкого дезертира, прятавшегося у священника. Арест совершен по наводке Марины, которая проговорилась об этом Ингрид. Всех троих сажают в тюрьму. Манфреди терпит долгие пытки и умирает, не сказав ни слова; дона Пьетро казнят на глазах у детей, о которых он заботился.

   ►  Рим, открытый город, 5-й полнометражный фильм Росселлини, снимался в одно время с Похитителями велосипедов, Ladri di biciclette Де Сики; 2 этих фильма заложили основы неореализма. «Основы» – это поиски, эксперименты, продвижение на ощупь, и 1-е шаги не лишены некоторых «огрехов» в соблюдении принципов, которые впоследствии будут определены как первостепенные для этого направления. (Со строго неореалистической точки зрения Пайза, Paisà станет гораздо более чистой картиной.) Росселлини захотел взглянуть на реальность под другим, более правдоподобным, документальным углом. Это предполагало радикальную критику всех предыдущих достижений кинематографа. Было ли это революционное стремление отправной точкой в создании фильма? Утверждать наверняка нельзя. В самой основе картины (насколько мы можем определить), по всей видимости, лежало желание Росселлини поймать актуальность момента по свежим следам. Пойти наперекор природе кинематографа, машины по превращению настоящего в прошлое. Это первоначальное желание повлекло за собой все остальное. Документалистской концепции Росселлини как нельзя лучше послужили на редкость мучительные условия труда (перебои со светом, нехватка пленки: в результате длина планов зависела от того, сколько пленки имеется в запасе, и т. д.). Снимать кино о последних днях войны в Италии и испытать их на своей шкуре – совершенно разные вещи, но тут эти переживания слились воедино, что придает фильму поразительную историческую достоверность. В глазах сегодняшнего зрителя этот дневник исследователя настоящего (или прошлого, столь недавнего и мучительного, что настоящее по-прежнему пропитано им) кажется одновременно творением и вдохновенного любителя, и высококлассного профессионала, который постоянно подвергает сомнению свой профессионализм, действует ему вопреки и в конце концов обогащает его определенной дозой любительского подхода, продиктованной обстоятельствами съемок.

   Красочная и разнообразная игра актеров – как знаменитостей, так и дебютантов – очень далека от строгой нейтральности, которой Росселлини добился в Пайзе, здесь она присутствует только у Пальеро, профессионального актера, выдаваемого за непрофессионала. Чрезвычайно умелая конструкция повествования, фигуры 3 мучеников в центре сюжета, постепенное увеличение длительности сцен по мере того, как сюжет приближается к трагическому финалу, – все это свидетельствует о высочайшем повествовательном искусстве. В результате Рим, открытый город оказывается картиной, уникальной вдвойне: с одной стороны, это картина революционная, породившая целое направление и надежду на почти бесконечное обновление на эстетическом уровне; с другой – она остается верна знаниям и технологиям, накопленным кинематографом до ее появления. Она даже обогащает его достижения, поскольку ни один военный фильм до сей поры не заходил так далеко в изображении насилия и жестокости.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарист Уго Пирро написал рассказ о съемках Рима, открытого города («Celluloide», Roma, Rizzoli, 1983), по которому можно снять отдельный фильм. Вот как Уго Пирро излагает факты. Сценарист Серджо Амиде и получает от продюсера Пеппино Амато аванс за написание сценария о римском черном рынке. Амиде и каждый день встречается с Росселлини, и эта идея ложится в основу будущего фильма. Амиде и пишет начало, где использует историю из собственной жизни: однажды немцы ворвались в его квартиру, прознав о том, что он прячет у себя антифашистов. Амиде и убежал от них по крышам. Журналист из Неаполя Консильо, друг Амидеи и Росселлини, рассказывает им о 2 священниках, известных тем, что помогали подпольщикам и евреям. Одного казнили немцы. 2 этих персонажей объединяют в одного, и он становится героем 2-го эпизода. В поисках денег (его извечная забота) Росселлини предлагает графине Полити снять фильм, состоящий из нескольких новелл, поскольку, как он считает, фильм такого типа проще всего снять в обстоятельствах разрухи (отметим схожесть с Пайзой). Консильо пишет новеллу о смерти священника. Амидеи требует восстановить политическое равновесие в фильме и сделать так, чтобы в другой новелле под пытками умер коммунист. Росселлини задумывает 3-ю новеллу, где героями станут дети. Амидеи вспоминает рассказ, прочитанный им в подпольной газете «Унита»; на память ему приходит такая история: немцы убивают беременную женщину, пытавшуюся помешать им забрать ее мужа. Это злодеяние вызывает гнев у окружающих, и те освобождают арестанта и его товарищей. Эта история годится для 4-й новеллы (история Пины). Амидеи думает, что идеальной исполнительницей роли Пины станет Анна Маньяни, в то время каждый вечер певшая сатирические куплеты в мюзик-холле. Рядом с ней в роли священника прекрасно смотрелся бы Альдо Фабрици. Феллини уже написал для этого актера несколько киносюжетов и скетчей; Фабрици читает готовую часть сценария и, захваченный столь сильным сюжетом, сразу же соглашается принять участие в авантюре. Росселлини связывается с Феллини и просит его поработать на фильме сценаристом втайне от Амидеи. Аванс от графини Полити растрачен, и Росселлини находит нового спонсора: разбогатевшего пастуха, влюбленного в кино и в особенности – в молоденьких актрис. Первые декорации возводят на улице, где расположен публичный дом. Амидеи задается вопросом, не обратится ли Росселлини к постоянному контингенту этого заведения на предмет финансовых вложений в создание фильма. Пеппипо Амато вновь проявляет интерес к картине и предлагает название Рим, открытый город (Росселлини на этот раз изменило вдохновение, и он предлагал назвать фильм Вчерашние истории). Объявляется и графиня Полити с целым чемоданом денег. Она требует убрать из сценария коммуниста. Росселлини обещает, что все будет сделано так, как она захочет. 1-й съемочный день – 17 января 1945 г. Снимают ночью, чтобы избежать перебоев с электричеством. Свет на площадке очень слабый, но именно этого и добивается Росселлини: он рад любой возможности нарушить привычные устои кинематографа. Просмотрев материал, отснятый за 1-ю неделю съемок, Пеппино Амато предпочитает выйти из проекта. Ему на замену Росселлини находит торговца тканями (Вентурини) и сержанта Гейгера, одного из 1-х американских солдат, вступивших в Рим. Гейгер работает в рекламе и обещает прославить фильм на весь мир. На съемках сын Маньяни и Массимо Серато заболевает полиомиелитом. Какое-то время Лина Маньяни думает совсем уйти из кино. Между ней и Росселлини начинается роман. Далее происходит эпическая ссора между Маньяни и Серато. Серато уезжает на грузовике, а Маньяни бежит за ним и падает в пыль. Амидеи предлагает снять смерть Пины именно таким образом. На 1-м закрытом показе все приходят в ужас, а больше всех ― прокатчик. Дело не только в диковинном стиле; сюжет нарушает все табу: наркотики, лесбийская любовь, пытки и т. д. Росселлини упрекает Амидеи за то, что в сценарии пролито слишком много крови. Но на 1-м публичном показе на музыкально-театральном фестивале в театре «Квирино», на сцене которого играла Анна Маньяни, восторгов заметно больше, чем свиста. Воспоминания основных участников работы над фильмом можно найти в книге: F. Faldini, G. Fofi, L'avventurosa storia del cinema italiano, Milan, Feltrinelli, 1979. Раскадровка картины опубликована в сборнике: Roberto Rossellini: la trilogia della guerra, Bologna, Cappelli, 1972 ― вместе с Пайза и Германия, год нулевой, Germania anno zero. (Для каждого из 760 планов указана продолжительность в сек и кадрах.) Важнейшее предисловие Росселлини: «Понимание настоящего». Англ. перевод этого сборника: Viking Press, New York, 1973. Сценарий и диалоги на фр. языке опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 71 (1967). Наконец следует процитировать знаменитое письмо Ингрид Бергман, которое та написала Росселлини, не будучи с ним знакома и посмотрев Рим, открытый город, – это письмо сыграло историческую роль в эволюции кинематографа, поскольку за ним последовала их встреча и 5 выдающихся полнометражных картин, снятых ими вместе: «Уважаемый Роберто, я посмотрела Ваши фильмы Рим, открытий город и Пайза, и они мне очень понравились. Если Вам нужна шведская актриса, очень хорошо говорящая по-английски, не забывшая немецкий, не вполне внятно изъясняющаяся на французском, а по-итальянски знающая только „te amo“, я готова приехать и поработать с Вами».

  Фанфан-Тюльпан

   1952 - Франция - Италия (102 мин)

     Произв. Ariane, Filmsonor, Amato Productions

     Реж. КРИСТИАН-ЖАК

     Сцен. Рене Внлер, Рене Фалле, Анри Жансон, Кристиан-Жак

     Опер. Кристиан Матра

     Муз. Морис Тирье, Жорж Ван Пари

     В ролях Жерар Филип (Фанфан-Тюльпан), Джина Лоллобриджида (Аделина), Марсель Эрран (король Людовик XV), Оливье Юссено (Транш-Монтань), Ноэль Роквер (сержант Хвастун), Женевьев Паж (маркиза де Помпадур), Анри Роллан (маршал д'Эстре), Нерио Бернарди (Жан Лафраншиз), Жан-Марк Теннберг (Лебель).

   Чтобы избежать женитьбы на одной из своих мимолетных любовниц, Фанфан на 7 лет записывается в Аквитанский полк. Аделина, дочь офицера-вербовщика, выдает себя за цыганку и предсказывает Фанфану, что он женится на дочери короля. По дороге Фанфан в самом деле спасает от нападения бандитов Генриетту Французскую, дочь Людовика XV, а также мадам де Помпадур. В знак благодарности Помпадур дарит Фанфану тюльпан, благодаря которому он и получает свое прозвище. Фанфан видит в этой судьбоносной встрече шаг навстречу пророчеству Аделины, в которое он верит непоколебимо. Он вступает в поединок с сержантом Хвастуном, который не может стерпеть его заносчивость. Дуэль продолжается на крышах гарнизонных зданий.

   Поскольку король остановился по соседству, в замке Вертелюн, Фанфан пробирается туда, чтобы еще раз полюбоваться на свою «суженую». Он попадает в руки стражи, и, несомненно, его жизнь оборвалась бы на виселице, если бы король, выслушав просьбы мадам де Помпадур и Аделины о помиловании пленного, не распорядился иначе; ветка дерева, на которой собираются повесить Фанфана, ломается, и Фанфан оказывается на свободе. Но теперь монарх требует от Аделины награды. Вопреки его ожиданиям, Аделина не отдается ему, а отвешивает пощечину и при помощи Помпадур скрывается от королевского гнева в монастыре. К несчастью, вероломный сержант Хвастун говорит, где находится Аделина, придворному короля, ведущему ее розыски.

   Хвастун и Фанфан проникают в монастырь. Фанфан сбрасывает противника в колодец - и больше мы о нем не услышим. Придворный увозит Аделину в карете. Фанфан и его друзья скачут вдогонку. Таким образом, преследователи и преследуемые оказываются за неприятельскими линиями (поскольку в это время готовится историческое сражение). Неприятель, растерявшись, полностью меняет боевой порядок войск. Людовик XV ничего не понимает в происходящем. Фанфан освобождает Аделину и попадает в подземелье под генеральным штабом неприятеля, где заодно берет в плен всех вражеских генералов. В награду за этот подвиг Людовик XV жалует ему капитанский чин. Кроме того, он делает так, чтобы пророчество Аделины исполнилось: Фанфан действительно женится на дочери короля, но… на приемной дочери, то есть на Аделине: монарх решил взглянуть на нее более по-отечески.

   ► Кассовый триумф этого фильма в начале 50-х гг. подчеркивает талант, а также везение Кристиан-Жака. Публика с энтузиазмом приветствовала слегка поверхностную (и временами немного искусственную) легкость этой героической поэмы, в довольно скудных похождениях народного героя беззлобно подтрунивающей над «войной в кружевах», абсолютной монархией и прочими атрибутами XVIII столетия. Творчество Кристиан-Жака достойно внимания не только любителей развлечений, но и историков, поскольку очень точно отражает самые характерные черты различных десятилетий в истории французского кино. 30-е гг.: время водевильного фарса, доведенного до огромных, гротесковых масштабов; в кинематографе ничего не боятся; сочетаются друг с другом цинизм, наивность, виртуозность, даже некоторая игривая смелость; разрешено все - главное, чтобы исполнение было блестящим. 40-е гг.: бал правит все необычное; поиск оригинальных сюжетов; амбициозные экранизации; конец десятилетия изобилует нравоучительными биографическими фильмами, выполненными с убежденностью и искренностью; это время каллиграфизма на французский манер, время великих операторов и костюмеров. 50-е гг.: тщательность, характерная для предыдущего периода, постепенно застывает, каменеет, наполняется академичностью; французский кинематограф колеблется, ищет себя и часто не может найти; это время жестких и неподатливых рамок. 60-е и 70-е гг.: поколение Кристиан-Жака постепенно вытесняется из нового времени. Жалеть об этом приходится скорее зрителю, чем самим режиссерам. Иногда новый всплеск цинизма и ядовитой сатиры (см. Веские доказательства, Les bonnes causes, 1962) доказывает, что режиссер не утратил ни таланта, ни ясности ума. Несколько бестелесная фантазийность Фонтана характерна для периода колебаний, когда все французские кинорежиссеры начали терять свое «амплуа».

   Кристиан-Жак прекрасно сознает полное неправдоподобие экранной пары Филип - Лоллобриджида (напомним мимоходом, что именно этот фильм принес итальянской актрисе всемирную славу). Поэтому он прибегает к старой уловке, не раз удачно применявшейся в прошлые десятилетия: уравновешивает слегка искусственную слащавость центральной пары героев колоритными побочными персонажами в исполнении выдающихся актеров. Надолго остается в памяти монументальная и уморительная тупость персонажа Ноэля Роквера или же беспокойная похотливость великолепного Марселя Эррана, внушающего одновременно и восторг, и отвращение. Но эти 2 актерские работы, как бы талантливы ни были, ничего существенного не меняют в фильме. Они существуют отдельно, словно чересчур резкие и точные гравюры, вставленные в бледноватый общий ансамбль. Эта разнородность вдохновения, вызванная также тем, что над фильмом работали 3 очень разных сценариста, типична для периода, когда прежде непоколебимое равновесие французского кинематографа расшатывается. Неизменно прекрасна операторская работа Кристиана Матра.

   N.В. Еще одна версия: Фанфан-Тюльпан, кинороман в 8 главах Рене Лепренса (1925), выполненный в тщательно отделанных декорациях и костюмах, но довольно тусклый в драматургическом отношении. Сценарий достаточно сильно отличается от фильма Кристиан-Жака, который специально просмотрел эту картину, прежде чем взяться за работу над собственной.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (909 планов) в журнале «L'Avant-Scene», № 370 (1988). См. также симпатичную новеллизацию Жоржа Г. Тудуза (Georges G. Toudouze, Tallandier, 1952) и воспоминания Ноэля Роквера в книге-интервью Ивона Флоклея (Yvon Flochlay, Editions France-Empire, 1987).

  Возница (***)

   1921 - Швеция (1866 м)

     Произв. А.В. Svensk Filmindustri

     Реж. ВИКТОР ШЁСТРЕМ

     Сцен. Виктор Шёстрём по одноименному роману Сельмы Лагерлёф

     Опер. Юлиус Янсон

     В ролях Виктор Шёстрём (Давид Хольм), Хильда Боргстрём (его жена), Торе Свеннберг (возница Георг), Астрид Хольм (активистка Армии спасения Эдит), Лиза Лундхольм (Мария), Эйнар Аксельссон (брат Давида), Тор Вейден (Густафссон), Конкордия Зеландер (мать Эдит).

   Умирающая активистка Армии спасения хочет в последний раз взглянуть на своего подопечного Давида Хольма; его она мечтала наставить на путь истинный больше, чем всех остальных. В эту новогоднюю ночь Давид выпивает с 2 бродягами на кладбище. Он рассказывает о призрачной колеснице, чей возница с серпом в руке приезжает за мертвецами, чтобы доставить их в загробный мир. На наших глазах возница забирает с собой богатого человека, застрелившегося у себя в кабинете, и бедного рыбака-утопленника, которого достает прямо из водной пучины. Давид объясняет, что каждый раз в новогоднюю ночь, пока часы не пробили 12, возница уступает на год свое место тому кто последним в этом году умрет во грехе. Между бродягами начинается ссора. Один бьет Давида по голове бутылкой. Давид падает. Наступает полночь. Появляется возница и вместе с Давидом изучает его жизнь. Давид был столяром, счастливым мужем и отцом 2 детей, но запил и даже попал в тюрьму. Выйдя на свобода он не нашел своих родных дома и позвонил в дверь приюта Армии спасения. Активистка Эдит была к нему особенно заботлива и пылко молилась за спасение его души. Как только закончен рассказ, возница вынуждает Давида предстать перед своей благодетельницей Эдит. Они с Эдит вспоминают, что же было с Давидом дальше. Эдит удалось разыскать его жену и детей, поселить их в приличной квартире, а затем помирить супругов. Но Давид запил снова. Однажды он выломал топором дверь комнаты, где его заперла жена. Вспоминая об этом, Давид плачет. Перед смертью Эдит умоляет возницу освободить Давида. Но тот не поддается па уговоры и сажает Давида на козлы. Давид узнает, что его жена вот-вот отравится. Убитый горем, он просит возницу пощадить хотя бы ее. Его боль и раскаяние так искренни, что его желание исполняется, и в одно мгновение возница исчезает, а Давид, живой и невредимый, оказывается рядом с женой и детьми. Ему остается лишь молить ее о прощении.

   ► Фильмы, снятые в бурный период расцвета шведского немого кинематографа (1915?1923) - 1-й случай в истории мирового кино, когда кинокартины были сразу и единодушно признаны подлинными произведениями искусства. То же самое немного позже произошло и с фильмами немецких экспрессионистов. 2 этих течения объединяет фантастическая атмосфера, то лирический, то романтический мистицизм. Но если экспрессионизм преломляет изображение с помощью вычурных декораций, барочной архитектуры и нарочито экспрессивной актерской игры, стараясь выжать из него как можно больше смысла и выразительности, шведы в своем изобразительном стиле используют силу реализма, крайнюю строгость, полное отсутствие в актерской игре искусственных факторов (например, грима): таков фундамент их поучительных мистических фантазий. В отличие от Терье Вигена, Terje Vigen, 1916 и Горного Эйвина и его жены, Berg Ejvind och bans hustru, 1917, в Вознице мало натурных съемок. Действие фильма разворачивается в интерьерах, в студии, практически в замкнутом пространстве. Поскольку природа чаще всего держится на расстоянии, лишь мастерски выстроенное освещение и движения актеров должны выражать в ограниченном пространстве плана конфликты, раздирающие души персонажей. Этим Возница приближается к стилю экспрессионистов. Но это сходство - только видимость, и за ним вскоре начинает проглядывать существенная разница между эстетическими подходами. Прием мультиэкспозиции служит в Вознице для обозначения перехода из мира живых в мир мертвых и обратно. Кадры с колесницей и возницей с серпом в руке, проходящим сквозь стены и забирающим с собой неосязаемые тени умерших, выполнены крайне просто. Они стремятся к простоте, чтобы стать сильнее. Об их силе можно судить хотя бы по тому, что именно эти кадры, которые вместе займут не больше 5 мин экранного времени, обеспечили фильму своеобразное бессмертие. Ведь именно бессмертного изображения пытались добиться экспрессионисты. Но в отличие от шведов, они все чаще находили его в сложных, изощренных и иногда извращенных поисках форм (см., к примеру, Усталая смерть, Der Müde Tod, где Смерть принимает облик действующего лица драмы). Самый яркий образ в фильме Шёстрёма, несомненно, лучше всего отражающий волшебную простоту, с которой режиссер изобретает новые формы, - колесница, летящая ночью над морем. И сегодня, через 60 лет, этот образ сохраняет всю свою мощь и остается удивительно неуязвим для времени.

   N.В. Ремейки: французский (неровный, запутанный и поверхностный) Жюльена Дювивье (Призрачная колесница, La charrette fantome, 1939) и одноименный шведский Арне Маттсона (1958).

   ***

   --- Вариант русского названия: Призрачная колесница.

  Горький рис

   1949 – Италия (108 мин)

     Произв. Lux (Дино Де Лаурентис)

     Реж. ДЖУЗЕППЕ ДЕ САНТИС

     Сцен. Джузеппе Де Сантис, Карло Лидзани, Джанни Пуччини, Коррадо Альваро, Карло Муссо, Иво Перилли

     Опер. Отелло Мартелли

     Муз. Гофредо Петрасси

     В ролях Витторио Гассман (Вальтер), Дорис Доулинг (Франческа), Сильвана Мангано (Сильвана), Раф Валлоне (Марко), Чекко Риссоне (Аристид), Нико Пепе (Бепие), Адриана Сивьери (Челесте).

   Грабитель Вальтер, скрываясь от полиции, отдает украденное бриллиантовое колье сообщнице Франческе и сажает ее на поезд, везущий женщин в область Верчелли, куда они отправляются каждый год в мае на рисовые поля. Приехав на место без договора о найме, Франческа оказывается среди «нелегалок». Они готовы работать в 2 раза быстрее, и постоянные работницы считают их штрейкбрехерами. Работница Сильвана выдает Франческу как предводительницу нелегалок. Сержант из соседнего округа, Марко, защищает Франческу. Стащив у Франчески колье, Сильвана быстро понимает, что та ― воровка. Франческа пересказывает ей горькую историю своей жизни, и девушки становятся подругами. Вальтер появляется в лагере и дерется с Марко из-за Сильваны. Он говорит сообщнице, что драгоценности фальшивые. Но впереди крупное дело: Вальтер планирует ограбить склады риса в лагере. Сильвана не раз отвергает Марко; ей приходится убедить его, что у их союза изначально нет будущего. На рисовом поле начинается ливень; если женщины не будут работать, они не получат премию. Они принимают решение выйти в поле, несмотря на дождь. Вальтер берет Сильвану силой, а в это время одна женщина кричит от боли: прямо в поле, на глазах у подруг, у нее происходит выкидыш. Вальтер осуществляет план. Сильвана, полностью ему подчиняясь, открывает клапаны и затопляет рисовые ноля, чтобы отвлечь всеобщее внимание. Вальтер и его сообщники перетаскивают рис в грузовики, стоящие с заведенными двигателями. Франческа и Марко пытаются помешать ограблению. Вальтер бьет Марко ножом, но сам падает, раненный пулей Сильваны. И тот и другой не могут подняться. Вальтер просит Сильвану добить Марко. Но, узнав, что драгоценности, которые Вальтер подарил ей в знак помолвки, – фальшивка, она стреляет в Вальтера. Затем поднимается на крышу склада и бросается вниз. Перед тем как уйти с рисового поля, каждая работница кладет на тело Сильваны несколько рисовых зернышек. Франческа и Марко, наконец-то демобилизовавшийся (после 10 лет службы он нашел в себе смелость вернуться к гражданской жизни), уходят, держась за руки.

   ►  Этот фильм лишен подлинного вдохновения, но имеет немалое значение в истории итальянского кино. Своим коммерческим успехом он обязан сочетанию самых традиционных и самых новаторских элементов, весьма умело объединенных в единое целое. Традиционные элементы: романтический и жестокий сценарий, словно написанный для плохого фоторомана. Новаторские элементы: принадлежность к движению неореализма. Чтобы покрепче связать все воедино, Де Сантис прибегает к знойному эротизму, который порождается необычным зрелищем такого количества женщин за работой и личным обаянием Сильваны Мангано. Картины нищеты этого хрупкого мирка придали фильму социологический аспект, усиленный стремлением к унанимизму, всегда присутствующему у Де Сантиса. Более того, это самая личная часть его творчества, и она также хорошо ощущается в фильме Рим, 11 часов, Roma ore 11, 1952. Посредственность детективной интриги не мешает режиссеру взглянуть на показанный мир с самых разных сторон и при этом дать ощутить его коллективное дыхание, показать его порывы и разочарования как движения цельной группы.

   Для этого он сознательно использует длинные планы, движения камеры, закрепленной на кране, в экстерьерах и хоровое пение женщин на рисовом поле. Главные герои (за исключением «злодея» в исполнении Гассмана, фигуры банальной и мелодраматической, совершенно неуместной в неореалистической картине) олицетворяют двойственное поведение целого поколения, только что пережившего войну. С одной стороны, они поддаются искушениям, стремятся утолить неудовлетворенные желания и испытывают на себе трагические последствия; с другой стороны, они стремятся вырваться из повседневной рутины и построить новый мир. Эта двойственность проявляется еще отчетливее в самой оригинальной черте фильма: стремлении вывести на 1-й план в повествовании точку зрения женщин. В результате получаются очень непривычные сцены потасовок, когда 2 мужчины лежат в бездействии на земле, а бьются с оружием в руках женщины. Обе героини освобождаются от своих цепей, но только судьбы у них разные. Путь Сильваны заканчивается убийством и самоубийством. Путь Франчески ― своеобразным хэппи-эндом, внушающим надежду. Двойной финал также отражает компромисс между неореалистическим взглядом на общество и морализмом традиционной мелодрамы.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Carlo Lizzani, Riso amaro, Roma, Officina Edizioni, 1978. Издание полностью посвящено фильму и содержит раскадровку (622 планов), а также большое количество фотографий и фоторепродукций.

  Квартет

   1948 – Великобритания (120 мин)

     Произв. Gainsborough (Энтони Дарнборо)

     Реж. РАЛФ CMAPT (I), ХЕРОЛД ФРЕНЧ (II), АРТУР КРЭБТРИ (III), КЕН ЭННАКИН (IV)

     Сцен. Р.С. Шеррифф по рассказам У. Сомерсета Моэма

     Опер. Рей Элтон, Рег Уайер

     Муз. Джон Гринвуд

     В ролях I: Бэзил Редфорд (Генри Гарнет), Нонтон Уэйн (Лесли), Джек Уотлинг (Никки), Мей Зеттерлинг (Джинн), Джеймс Робертсон-Джастис (Брэнксам), Анджела Бэддли (миссис Гарнет), Джек Рейн (Томас).

   II: Дёрк Богард (Джордж Блэнд), Франсуаз Розэ (Макар), Реймонд Лоуэлл (сэр Фредерик Блэнд), Онор Блэкмен (Пола), Айрин Брауни (леди Блэнд), Джордж Торн (дядя Джон).

   III: Джордж Коул (Герберт Санбёри), Сьюзен Шоу (Бетти), Мервин Джоунз (Сэмюэл Санбёри), Гермиона Бэддли (миссис Санбёри), Бернард Ли (Нед Престон), Фредерик Лейстер (начальник тюрьмы).

   IV: Сесил Паркер (Джордж Петегрин), Нора Суинбёрн (Ева Перегрин), Линден Трэверз (Дафна), Эрнест Тесиджер (Генри Дэшвуд), Феликс Эйлмер (Мартин), Генри Эдвардз (герцог Клеверел), Клод Эллистер (завсегдатай клуба).

   Сомерсет Моэм лично представляет каждую новеллу и подводит итог фильму. Он, в частности, говорит: «В 20 лет критики называли меня брутальным; в 30 – непочтительным; в 40 – циничным: в 50 – сведущим, а в 60 – поверхностным. Я лишь пожимал плечами и шел дальше, стараясь следовать той дорогой, которую сам для себя проложил. Вам известно, что испокон веков люди собирались вокруг костра или на рынках, чтобы послушать истории, рассказанные другими. Я убежден, что желание слушать истории – такой же глубинный человеческий инстинкт, как и чувство собственности. Я никогда не стремился быть кем-то, кроме рассказчика историй. Я рассказал их немалое количество и развлекался, рассказывая их».

   I ― ФАКТЫ ЖИЗНИ (The Facts of Life). 19-летний юноша готовится к отъезду на теннисный турнир в Монте-Карло и выслушивает от обеспокоенного отца 3 совета: никогда не играть в азартные игры; никому не одалживать денег; держаться подальше от женщин. Молодой человек играет в казино и выигрывает. Он дает денег в долг молодой женщине, и та приглашает его к себе. Поскольку час уже поздний, он ложится спать на диване. Пока он спит, женщина-авантюристка ― крадет у него деньги и прячет их в цветочном горшке. Но молодой человек не спал: он бесшумно встает с дивана, чтобы забрать деньги. На следующий день он замечает, что унес не только свои деньги, но и все сбережения знакомой. В Лондон он возвращается с небольшим состоянием. Отец злится, потому что выставил себя старым дураком перед сыном, и выпускает гнев, рассказывая эту историю друзьям по клубу.

   II ― ХУДОЕ СЕМЯ (The Alien Corn). Молодой человек из хорошей семьи вступает в конфликт с родителями, когда сообщает им, что хочет стать профессиональным пианистом. Ему, однако, разрешают на какое-то время отправиться обучаться музыке за границу. В конце обучения он должен продемонстрировать свой талант. Пианистка-виртуоз слушает его игру и решает, что он недостаточно талантлив, чтобы надеяться на профессиональную карьеру. Он кончает с собой. Его смерть выдают за несчастный случай, поскольку самоубийство считается недостойным шагом для людей его положения.

   III ― ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ (The Kite). Семейная пара на грани распада из-за того, что жена не выносит страстное увлечение мужа воздушными змеями. Посторонний человек примиряет их, посоветовав жене разделить пристрастие мужа.

   IV ― ЖЕНЩИНА ПОЛКОВНИКА (The Colonel's Lady). Супруга полковника, у которого есть еще и любовница, издает сборник своих стихов. Сборник пользуется поразительным и неожиданным успехом. Он в эротическом и трагическом стиле повествует о страстной любви поэтессы к некоему молодому человеку, который умирает в тот момент, когда она решает жить с ним. Мужа сначала раздражает литературный успех его жены, а потом он страшно ревнует. Он любой ценой хочет узнать, кто этот молодой человек. Он решается спросить об этом жену: этим ныне покойным молодым человеком был он сам, когда-то, очень давно, по-настоящему любивший ее.

   ►  10 новелл, поставленные по рассказам Сомерсета Моэма и собранные в 3 фильмах: Квартет; Трио, Trio; На бис, Encore, – представляют собой квинтэссенцию традиционного «английского стиля». В одном и том же порыве, наслаивая парадоксы, сюрпризы и ироничные театральные повороты, Моэм восхищается британским истэблишментом и безжалостно его критикует. Эта двойственная точка зрения бережно сохраняется разными режиссерами. Первая характерная черта: истэблишмент – не то, чем он кажется. Внешность обманчива, что лишний раз подстегивает воображение новеллиста или романиста. За нею прячутся скрытые драмы; целомудрие и сдержанность, которыми истэблишмент так чванится, часто оказываются лишь ширмой, скрывающей трепещущую тайную боль (Женщина полковника). В этом мире, на первый взгляд таком стабильном, полном правил и обычаев, также есть свои чудаки и маргиналы. Моэм интересуется ими и часто относится к ним тепло (как, например, к Максу Келеде, неисправимому зануде из новеллы Мистер Всезнайка). Моэм любит показывать, как некая неожиданная черта характера (в данном случае – галантность, умение хранить тайну, которые заставят Келеду выбрать честь женщины в ущерб собственной репутации) демонстрирует, что его герои также принадлежат к весьма цивилизованному обществу. Живописуя английские добродетели (смелость, хладнокровие, сдержанность, чуть скучноватое упрямство), Моэм с удовольствием выделяет самую драгоценную – ту, на которую не может претендовать в полной мере ни одна другая нация: удачливость. Удача смеется над любой формой мудрости (Факты жизни), удача сама приравнивается к высочайшей мудрости, если попадает в руки человека, способного извлечь из нее пользу (Церковный сторож), удача сопровождает вас или покидает, но в любом случае предлагает взглянуть на жизнь как на приключение, которое лучше вкусить с позиций наблюдателя и эстета; с позиций романиста, если можно так выразиться. Именно так поступает Эшенден, двойник автора, находясь в самой гуще несчастий в новелле Санаторий.

   На формальном и визуальном уровне 2 драгоценных качества помешали состариться этим скромным картинам. Во-первых, совершенство кинематографической адаптации, мастерское владение ритмом превращают большинство новелл в миниатюрный образец искусства рассказа. Их продолжительность полностью соответствует содержанию, и зритель постоянно ждет продолжения: этот секрет в наши дни, кажется, утрачен. Отметим, что адаптацией рассказов Моэма скромно занимались люди, ничуть не уступающие ему по таланту, а иногда даже превосходящие его. Во-вторых, стиль актерской игры достоин всяческих похвал. В «труппе», отличающейся удивительной слаженностью, разнообразием, сдержанностью и талантом, мелькают все персонажи британской «человеческой комедии», застигнутые в клубах, церквях, на спортплощадках, на пароходах и в круизах, словно переносящих на океанские просторы чисто британский образ жизни. И, конечно, не забудем про Монте-Карло, центр вселенной Моэма, где удача и характер человека сталкиваются то в забавных, то в трагических поединках.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в сборнике рассказов-первоисточников, выпущенных в Лондоне в 1948 г. издательством «William Heinemann» (предисловие Р.С. Шерриффа).

1) зрение

2) видение; рассматривание; вид

3) взгляд, взор

4) осмотр

5) внешний вид, наружность

6) вид ( местности); обзор; пейзаж, ландшафт

7) изображение; картина; кадр; снимок

8) тех. вид

9) взгляд, точка зрения, мнение; видение

10) намерение, цель, виды

  Падший ангел

   1946 - США (89 мин)

     Произв. Fox (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Гарри Клайнер по одноименному роману Марти Холланд

     Опер. Джозеф Лашелл

     Муз. Дэйвид Рэксин

     В ролях Элис Фей (Джун Миллз), Дэйна Эндрюз (Эрик Стэнтон), Линда Дарнелл (Стелла), Чарлз Бикфорд (Марк Джадд), Энн Ревиэр (Клара Миллз), Брюс Кэбот (Дэйв Аткинс), Джон Кэррадин (профессор Хедли), Перси Килбранд (Поп), Олин Хаулин (Джо Эллис), Хэл Тальяферро (Джонсон).

   ± Эрик Стэнтон, 30-летний мужчина без гроша за душой, не может заплатить за проезд и среди ночи сходит с автобуса на остановке в городке Уолтон под Сан-Франциско. Он знакомится с двумя шарлатанами: один, профессор Хедли, дает спиритические сеансы. Стэнтон ассистирует ему. Он знакомится со Стеллой, официанткой в баре, вокруг которой вьется небольшой контингент молчаливых поклонников. Ее мечта - выйти замуж, завести дом и детей. Стэнтон очарован ею и предлагает ей руку, сердце и состояние, если она согласна немного потерпеть. Тем временем он соблазняет Джун Миллз, неопытную провинциалку, богатую дочь ныне покойного бывшего мэра. Не проходит и недели, как он женится на ней. Но в 1-ю брачную ночь не удерживается и отправляется к Стелле, которая, узнав о его женитьбе, выставляет его на улицу. Наутро Джун говорит ему, что Стелла убита.

   Марк Джадд, отставной нью-йоркский полицейский и завсегдатай бара, в котором работала Стелла, помогает местной полиции в расследовании. Он проводит жесткий допрос последнего любовника Стеллы Дэйва Аткинса, а затем допрашивает и Стэнтона. Стэнтон немедленно сбегает с Джун в Сан-Франциско. Они проводят ночь в отвратительной гостинице, и Эрик со всей откровенностью рассказывает Джун о своей загубленной жизни, о безысходной усталости. Возможно, впервые в жизни он готов трезво взглянуть на самого себя. На следующий день Джун арестовывают прямо на улице. Эрик ведет собственное расследование и возвращается в Уолтон. Он обвиняет Джадда в убийстве Стеллы: Джадд добивался Стеллы 2 года, но она отвергла его, поскольку он не мог получить развод от жены. Джадд не ищет оправданий, а выхватывает револьвер, но его разоружает хозяин бара. Джадд арестован. Эрик и Джун отправляются навстречу светлому будущему.

   ► Действие Падшего ангела - фильма, поставленного сразу же вслед за Лорой, Laura с теми же ведущим актером, оператором и композитором, - разворачивается в гораздо менее изысканной среде и обладает более простой и линейной драматургической направленностью. Он отличается той же элегантностью формы, той же стилизованной смесью зачарованности и отстраненности, которая заключает зрителя внутри идеальной призмы. Это настоящий нуар: в нем есть и глухая тоска, и тревожная двусмысленность, которая сопровождает, словно аромат, места, куда раз за разом возвращается действие (неформальный «клуб» поклонников Стеллы в баре - идеальный пример); однако Преминджер сумел во всем этом проложить для своего героя прямой путь к прозрению, что идет полностью вразрез с установками жанра. Ключевой момент фильма - длинная сцена исповеди перед героиней Элис Фей: герой теряет равновесие, вываливается из тени и тумана прежних неудач, чтобы вновь - быть может, лишь на время - взять судьбу в собственные руки. Такая попытка вновь обрести себя типична для некоторых героев Преминджера, но только для героев мужского пола: героиням, как правило, дается привилегия измерить глубину нравственного падения.

   Работа с актерами восхитительна. Элис Фей в своей предпоследней роли талантливо проникает в чужой для нее мир, где ее светловолосая наивность приобретает новое, более тонкое измерение. Дэйна Эндрюз, один из главных актеров великого американского кинематографа 40-50-х гг., по своему обыкновению играет кризис среднего возраста. Линда Дарнелл не любила этот фильм (ее первую работу с Преминджером), однако сыграла в нем чуть ли не лучшую свою роль. Она и есть падший ангел этой истории (хотя по условиям сценария это выражение адресуется персонажу Дэйны Эндрюза), она на самом деле существует за пределами добра и зла. Ее роль заключается в том, чтобы околдовывать и персонажей фильма, и зрителей, и это ей удается прекрасно и легко.

   N.В. Другая новелла Марти Холланд вдохновила Сиодмака на его последний нуар (Дело Тельмы Джордан, The File on Thelma Jordan).

   Грехи молодости

   1941 – Франция (95 мин)

     Произв. Continental Films

     Реж. МОРИС ТУРНЁР

     Сцен. Альбер Валентен, Мишель Дюран, Шарль Спак

     Опер. Арман Тирар

     Муз. Анри Соге

     В ролях Арри Бор (мсье Лакалад), Лиз Деламар (Мадлен), Моник Жойс (мисс Флоранс), Гийом де Сакс (доктор Пеллетан), Пьер Бертен (Гастон Нобле), Сюзанн Дантес (Луиза Нобле), Жанн Фюзье-Жир (Анриетта Нобле), Паскуали (Эдмон Вашрон), Иветт Шовире (Габриэлла), Жан Бобийо (Люсьен Нобле), Жак Варен (Фирмен), Жорж Шамара (Фернан Нобле), Мишель Франсуа (Морис), Жан Бюке (Фредерик).

   Богатый коммерсант Лакалад всю жизнь был холостяком и эгоистом. Чувствуя приближение одинокой старости, он радуются при мысли о племяннике, который вот-вот должен родиться. Однако ребенок умирает. Лишившись радостей столь позднего «отцовства», Лакалад отправляется па поиски 4 своих внебрачных сыновей. 1-й, Эдмон, живет с матерью, хозяйкой забегаловки где-то в глубинке. Она привила своему сыну почтение к воображаемому отцу, якобы погибшему на Первой мировой. Обыденное существование, которым так доволен его сын, не очень вдохновляет Лакалада, и он предпочитает деликатно удалиться.

   2-й сын Люсьен ― одаренный музыкант. Лакалад приходит на генеральную репетицию его 1-го балета. Юноша был воспитан любящими матерью и отчимом. Вся семья восхищена его музыкальным талантом. Лакалад чувствует себя лишним в этом теплом семейном кругу и снова удаляется.

   3-й сын Фредерик – ребенок Флоранс, выступающей на ярмарках с прыжками в воду. Она говорит Лакаладу, что на самом деле Фредерик – не его сын. Ее настоящий муж сидит в тюрьме, а Лакалада она обманула, разыграв «трюк с отцовством», на который купились все 12 ее любовников.

   Труднее всего Лакаладу отыскать 4-го сына. Мадлен, последняя любовница Лакалада, порвала с родственниками из-за него. С тех пор она посвятила свою жизнь воспитанию группы сирот, причем один из них ― ее сын. Она просит сына скрывать их родственные отношения, чтобы не огорчать его товарищей. Лакалад приглашает всех сирот в свои владения на Лазурном берегу. Мадлен упорно не хочет признаваться, кто из мальчиков – сын Лакалада. Однако в последний день их пребывания один мальчик подходит к нему и говорит: «Это я». Тогда Лакалад принимает решение поселить всех детей у себя.

   ►  Морис Турнёр был стилистом и, как правило, работал в рамках традиционных жанров. Его скрытая элегантность, некоторая сдержанность и отстраненность в выбранной интонации иногда тонко, но едва заметно изменяют ожидаемое содержание тех жанров, где он работает (Жак Турнёр, его сын, в той же манере, но гораздо более радикально будет поступать с жанрами голливудского кино). Здесь Турнёр берется за фильм, состоящий из набора новелл, – форма, весьма распространенная во Франции, начиная с 1935 г. Как правило, особое внимание в таких фильмах уделяется столкновению разных миров, социальных кругов, персонажей. Грехи молодости, напротив, не ищут разнообразия или контрастов. Фильм демонстрирует нам 3 родственные между собой разновидности обыденности: обыденность ограниченная и самодовольная в 1-й новелле, обыденность блаженная и восхищенная – во 2-й, обыденность сомнительная и почти мошенническая – в 3-й. Только 4-я новелла выбивается из общего ряда (удивительно, что такой элегантный режиссер, как Морис Турнёр, мог так виртуозно обращаться с обыденностью). 4-я новелла в оригинальной манере продолжает фильм и предстает перед нами в виде маленькой мелодрамы со счастливым концом. В остальных 3 историях горечи больше, чем мелодрамы; они делают акцент в 1-ю очередь на растерянности и раздражении, охватывающих человека, лишившегося почвы под ногами и вынужденного взглянуть на свою жизнь с критической стороны. В своем предпоследнем фильме Арри Бор получает роль, полностью отвечающую масштабу его дарования и связанную с наиболее подходящей ему темой – конфликтом отцов и детей (см. Отверженные, Les Misérables; Ностальгия Туржанского, Nostalgie, 1937; Тарас Бульба, Tarass Boulba и др.)